Мемуары графа де Рошфора - Страница 34

Сражение

Эти слова произвели сильное воздействие на умы и того, и другой. Герцогиня Орлеанская нашла возможности воздействовать на мысли своего супруга, договор был расторгнут, и при этом герцог Орлеанский не высказал ни одной веской причины для этого. Принц де Конде увидел, что очень ошибся, не последовав советам кардинала, но так как не было больше иного решения и надо было срочно принимать меры, он поднял войска. Так началась вторая гражданская война. Кардинал, захотев отобрать у него Монтрон, двинул туда свои войска. Это не могло не привести к столкновению, и полковник армии принца де Конде, которого звали Конкрессо, был захвачен графом де Бужи, и никто не знал, как с ним обращаться — как с военнопленным или как с бунтовщиком. Герцогиня де Лонгвиль, находившаяся в Монтроне, испугавшись, что де Бужи выберет последний вариант, написала ему письмо, в котором изложила все, что она хотела бы. Офицеры ничего не понимали, но это повлияло на их решение. Однако это не стало законом для кардинала, он взял другого офицера, попавшего ему в руки, но после того, как господин принц де Конде начал репрессии, он не решился обойтись с ним с такой же строгостью.

* * *

Герцог Орлеанский ревновал к принцу де Конде, но не отделился от его интересов по многим соображениям. Он также создал армию, сделав ее генералом герцога де Бофора. Я служил у него адъютантом во время всей кампании, был все время рядом, и никто не сможет лучше меня рассказать о том, что происходило. Гонения со стороны первого министра, казавшиеся неразрешимыми, закончились, напротив, он либо каждый день стал делать ему подарки, либо искать возможности встретиться с ним.

В насмешку герцога даже стали звать Королем нищих, но при всем при этом никто не оказывал ему столько дружеских знаков, как та, о которой я хочу рассказать. Она появилась однажды утром с девушкой семнадцати-восемнадцати лет и сказала, что это ее единственная дочь, и она была бы самой счастливой женщиной в мире, если бы он переспал с ней и сделал ее беременной. Герцог де Бофор не был похож на своего отца, больше любившего мужчин, чем женщин, и ответил, что был бы очень рад сделать первое, но никак не второе, что подобное не зависит только от него, но он сделает все возможное. И, чтобы показать свою готовность, он положил девушку рядом с собой.

У герцога была сестра, которая была замужем за герцогом де Немуром, человеком, обладавшим массой прекрасных качеств. Господин принц де Конде, у которого были интересы в провинции Гиень, дал ему командование своими войсками, и они должны были действовать согласованно с войсками герцога де Бофора. Однако отсутствие самого принца де Конде породило смертельную вражду между этими двумя высокопоставленными дворянами, и причин тому было множество. В конечном итоге, они уже были готовы задушить друг друга, а это отрицательно влияло на ход дел и стало одной из причин всех неудач. В результате принц выехал из Ажана, чтобы уйти за Луару. Он тщательно скрывал свой уход, заявив, что будто бы направляется в Бордо, где у него были дела. Граф д'Аркур, командовавший королевской армией в Гиени, был об этом предупрежден, выделил несколько отрядов, и они захватили переправы через реку. Однако принц обманул их, двигаясь и днем, и ночью, и успел переправиться, когда они подошли.

Получилось так, что маркиз де Леви, находившийся на его стороне, располагал охранной грамотой графа д'Аркура, выданной ему на предмет возвращения вместе со слугами к себе домой в Овернь. Узнав об этом, принц де Конде договорился, что под защитой этой охранной грамоты он проследует за ним под видом слуги, сопровождающего маркиза. Маркиз подождал его в Ланже, и они двинулись по Оверньской дороге. Одновременно с этим принц де Конде, знавший, что кардинал Мазарини приказал контролировать Луару, связался с Бюсси Рабютеном, находившимся с двумя ротами кавалерии в Шарите, и тот пообещал обеспечить ему свободный проход. И действительно, он отвел своих людей к Бак д'Аллье, где принц де Конде беспрепятственно переправился через реку.

Его движение совершалось с исключительной поспешностью, ехать приходилось днем и ночью, почти не сменяя лошадей и нигде не задерживаясь. Все были измучены, включая лошадей, а посему пришлось купить новых в Оверни, но дороги были так плохи, что невозможно было проявлять все необходимые меры предосторожности. Отовсюду мчались королевские курьеры с приказами взять принца де Конде живым или мертвым, и получилось так, что один из них, проезжая мимо, узнал графа де Гито, фаворита принца. Гонец не остановился, но заподозрил, что между увиденными им всадниками может находиться и принц. Вскоре все разъяснилось, ибо гонец встретил еще и камердинера принца, ехавшего в тысяче шагов позади остальных, однако герцог де Ларошфуко появился весьма вовремя, и это позволило избежать ловушки, в которую мог попасть принц.

Короля проинформировали об этой встрече, равно как и кардинала Мазарини. В результате последний быстро направил конный отряд к Шатийон-сюр-Луар, но принц так и не был схвачен. Ему удалось добраться до Шатийона, а потом до Лори, где находилась его армия. Он нашел дела в еще худшем состоянии, чем думал. Герцоги де Немур и де Бофор готовы были в любой момент напасть друг на друга, их неприязнь росла день ото дня, хотя присутствие поблизости короля и его армии должно было бы обязать этих военачальников поставить общее дело превыше своих личных раздоров.