Мемуары графа де Рошфора - Страница 17

* * *

Два полных года я прожил жизнью, которую я проклинал по тысяче раз за день. Мне приходилось лицемерить, но я это очень не любил, а посему не чувствовал себя в своей тарелке. Я часто сожалел о том, что покинул господина де Сент-Оне, что прибыл в Париж, я думал, что мог бы стать капитаном, а сейчас же я даже сам порой не всегда понимал, кто я: господин кардинал ничего для меня не сделал. Что меня мучило больше всего, так это то, что я много раз слышал о войне, и меня влекло туда, как я уже говорил, и жизнь, которую я вел, казалась мне от этого еще более невыносимой. Однако я виделся с господином де Лаиком очень часто, меня знали у него и у мадам де Шеврёз. Но вот однажды прибыли три дворянина, и один из них стал пристально смотреть на меня.

— Боже мой, — сказал он остальным, — это же Рошфор, в этом можно не сомневаться.

Я не ожидал такого и быстро пошел прочь, повернув на первую попавшуюся улицу. У меня была сумка за спиной, и я бросил ее в какую-то дверь. Потом я направился к старьевщику и попросил у него какую-нибудь одежду, за которую я готов был заплатить сколько угодно. Он принял меня за монаха, но захотел заработать, помогая капуцину переодеться, а посему он продал мне вещи втридорога. Я купил у него рубаху, шейный платок, он подобрал мне парик, шпагу и сапоги, и это было то, что нужно. Потом я бросился на почту, взял себе лошадь и помчался из города с максимально возможной скоростью. От страха у меня словно выросли крылья.

Я миновал Фландрию, где меня уже начали искать, так как тот, кто узнал меня, был шталмейстером графа де Шале, который укрылся в Брюсселе не потому, впрочем, что он был сообщником своего хозяина, а потому, что боялся ареста и предпочел на некоторое время удалиться из Парижа, чем рисковать оказаться в тюрьме. Он прекрасно знал меня, а посему был удивлен, увидев меня столь сильно замаскированным. Он захотел пойти за мной, чтобы спросить, почему я вырядился капуцином. Но, увидев, что я убегаю, он подумал, что на это у меня должны быть причины, а так как он знал, что я — человек господина кардинала, он все рассказал маркизу де Лаику.

Маркиз де Лаик сначала не поверил и даже пошел к капуцинам, в надежде меня там найти. Но ему сказали, что я еще не приходил, и тогда он попросил, чтобы ему сообщили, когда я вернусь в монастырь. Но при этом он все же предупредил господина эрцгерцога, так как это дело могло касаться интересов государства. И действительно, он пошел к нему со шталмейстером графа де Шале, и тот повторил свой рассказ обо мне. Эрцгерцог отдал приказ капитану своих гвардейцев отправить людей в монастырь, а еще он приказал на всякий случай закрыть ворота города, чтобы попытаться меня перехватить, если я еще не сбежал.

Так как меня не знали и так как я успел переодеться, чтобы обмануть тех, кто должен был меня ловить, ему сообщили, что я должен еще находиться в городе. Когда наступила ночь, я еще не вернулся, и они стали понимать, что я сумел спрятаться. Они думали, что я еще в городе, а посему выпустили постановление, которое обязывало выдать меня, но никто на это не отреагировал. Тогда они послали за мной в погоню, но было уже поздно.

* * *

Господин кардинал был очень удивлен, увидев меня, так как я вернулся без его приказа. Он подумал, что я сделал это потому, что мне просто надоело жить в Брюсселе, и он очень серьезно отругал меня. Но, узнав о том, что произошло, он сменил гнев на милость и сказал, что я все правильно сделал. Через несколько дней он-то и рассказал мне о том, что происходило после моего исчезновения, и о том, как зол был эрцгерцог, что меня не нашли. Он сказал мне также, что моего компаньона бросили в тюрьму и он рискует никогда больше оттуда не выбраться.

Приехав, я обнаружил кое-какие изменения при дворе. Господин маркиз д'Умьер, отец того, кто сейчас является губернатором французской Фландрии и маршалом Франции, был отстранен от своей высокой должности, и он приходил каждый день к господину кардиналу, чтобы получить ее назад. Но господин кардинал отвечал ему, что нужно обращаться к королю, из уст которого шло это отстранение. Подобная немилость была связана с тем, что кардинал не любил тех, кого возвышал не он лично. Маркиз был рыжим, а так как в то время парики были редкостью и он знал, что король не любит рыжих, он причесывался стальной гребенкой и тем самым как бы подкрашивал себе волосы. Король ничего об этом не знал, но однажды во время охоты пошел сильный дождь, и вся подкраска смылась, обнажив настоящий цвет волос. Этого оказалось достаточно, чтобы маркиз был отстранен от должности, а потом уже ничто не могло ему помочь, так как король не любил отрекаться от своих слов.

Я удостоился кое-каких ласк от господина кардинала после того, как уже говорилось, как я объяснил ему необходимость своего возвращения. Но либо ему было удобно всегда держать меня при себе, либо он не хотел меня повышать, но в результате он довольствовался лишь тем, что время от времени награждал меня, не давая никакой должности. После возвращения я получил от него две тысячи луидоров, но в моем положении это меня совсем не обрадовало. Я много тратил, и хотя получал сто тысяч экю в год, их не хватало.

Я видел, что поступаю неправильно, но не мог ничего поделать. Чтобы иметь что-то более солидное, я попросил для себя роту гвардейцев, когда освободилось это место, но господин кардинал сказал мне, что я не понимаю, что прошу, что любой капитан гвардии лишь мечтал бы оказаться на моем месте и что у него есть ко мне дело.

Короче, он все так представил, что я ему еще должен был быть обязан за отказ, что я его еще буду благодарить за эту милость, в которой я не видел ничего особенного. При этом он дал мне еще одно аббатство с шестью тысячами ливров ренты, и я поставил туда одного из моих братьев, а то моя мачеха начала уже всем говорить, что я ничего не могу добиться от господина кардинала, что он меня бросил, а я два года провел в тюрьме за долги.